– Чтобы психотерапия проходила успешно, должны быть хорошие отношения. Очень хорошо, если между психотерапевтом и пациентом появляется любовь, - в значении доброго и стойкого чувства, которое стимулирует обоюдное развитие, порождает интерес и радость общения. Очень хорошо, если превалируют позитивные чувства. Но во время психотерапии надо уметь говорить также и про сексуальность и сексуальные желания, которые могут появляться. Несмотря на образование, опыт, самотерапию и способность к самоконтролю,  психотерапевты тоже  рискуют иной раз «поскользнуться», - чего, безусловно, допускать нельзя.  Пациенту нужно четко осознать, что секс с психотерапевтом ничего хорошего его развитию не даст. Если пациент чувствует, что психотерапевт желает воспользоваться ситуацией, чтобы предложить сексуальную связь, все отношения следует моментально прервать и подать жалобу в комиссию по этике той организации, к которой относится данный специалист.  Если психотерапевт мужчина, а пациентка женщина, их взаимоотношения можно сравнить с взаимоотношениями отца и дочери. Важно, чтобы отец осознавал, что дочь взрослеет, чтобы мог каждый раз сказать что-то доброе, хорошее, чтобы радовался той юной женщине, которая просыпается в его дочери, - но при этом ни под каким видом он не смеет пересечь границ интимности. Во время сеансов психотерапии психотерапевт ни в коем случае не имеет права притрагиваться к пациентке, говорить ей что-то сексуально возбуждающе или вести себя по отношению к ней таким образом.  

– Если женщина выбирает для себя в качестве психотерапевта мужчину, думаю,  ее в большей степени беспокоит то, что она не знает, как совладать с собственным сексуальным влечением к психотерапевту, если таковое появляется.

– Может помочь все та же метафора – взаимоотношения как у отца и дочери. Девочки с трех до пяти лет очень часто особенно любят своих отцов, даже хотят выйти за них замуж. Это нормально, это один из этапов развития девочки. Если пациентка влюбляется в своего психотерапевта, это тоже нормально. Важно, чтобы психотерапевт при этом сумел помочь ей благополучно пережить этот этап, породить в ней уверенность, что она еще встретит в жизни подходящего ей партнера.  Примерно как отец отвечает дочке на ее «когда я вырасту, я выйду за тебя замуж»: «Я тебя очень люблю, но я уже женат на маме». Может, в момент девочке это слышать больно. Но пройдет время, она это переживет, встретит хорошего парня… Если психотерапевт работает профессионально, он сумеет и принять любовь пациентки, и помочь ей развиваться дальше. 

– Возможны ли близкие отношения психотерапевта с пациентом противоположного пола после завершения курса психотерапии, или если курс терапии прервался? 

На это не следует надеяться ни пациенту, ни психотерапевту. Я убежден: в 99% случаев это просто использование – либо с одной стороны, либо с другой. И только в одном проценте случаев это может оказаться счастливым финалом нечаянной встречи. 

- Доводилось слышать, что часто пациенты впоследствии выбирали себе нового партнера, похожего на своего психотерапевта.

- Так бывает в жизни – мужчина выбирает женщину, похожую на его маму. Возможно, примерно так же психотерапевт (женщина или мужчина) может стать в сознании пациента неким образцом при выборе партнера для близких отношений.  В моей практике гораздо чаще у пациентов просто улучшаются уже имеющиеся отношения. Если один из партнеров развивается, он служит хорошим примером для второго, - как на самом деле возможно развиваться. Конечно, бывают случаи, когда отношения прерываются оттого, что второй партнер не желает меняться, - в таких случаях пациент просто ищет нового,  более соответствующего себе партнера.

– Теплые чувства могут появиться и в тех случаях, если пациент и психотерапевт одного пола, – как по отношению к маме, сестре, подруге или к отцу, брату, другу. Пациента это тоже может несколько сбить с толку…

– Безусловно. Если психотерапия интенсивна, у пациентки, к примеру, может возникнуть фантазия, что она – младенчик на коленях у мамы – психотерапевта – и сосет грудь.  Это может испугать, потому что весьма сексуально. Могут возникать и гомосексуальные ощущения, но этого не нужно бояться. Такие ощущения для человека естественны  – проблемы возникают, если есть боязнь собственных фантазий. Например, пациентка может подумать про своего психотерапевта-женщину – какая красивая, привлекательная женщина, должно быть, к ней так приятно интимно прикоснуться. Следующая мысль: «Ой, ужас! Я случайно не лесбиянка?!» Если эту фантазию не проговорить, тревожность пациентки только возрастает. Однако ни один психотерапевт не сможет заметить и угадать все фантазии пациента, поэтому лучше говорить о них, проговаривать их, не ожидая «особого приглашения». 

– Если у пациента появилось желание сексуально прикоснуться к психотерапевту, ему может быть очень трудно сказать об этом прямо.

– Чем более спонтанно пациент может сказать, что он чувствует, тем лучше протекает процесс психотерапии. Здесь даже не так важно разделять половую принадлежность. Любит ли пациент психотерапевта или ненавидит, или у него рождается фантазия, что психотерапевт издевается над ним – обо всем надо говорить. Могут возникать и другие фантазии – что психотерапевта можно унизить, мысли – что он дурачок, какой-то сутулый, выглядит смешно и так далее. Если отношения нормальные, они вместе с психотерапевтом могли бы проанализировать, что это означает,  как рождаются такие чувства или фантазии, и придумать, что делать и как выходить из подобных ситуаций. 

Бывают пациенты, которые способны сильно возбуждать, обольщать представителей противоположного пола. Если психотерапевт «попадается», тогда он не в состоянии об этом говорить. А следовало бы сразу на это указать – что пациентка ведет себя слишком уж сексуально, и спросить, что это означает. Тогда пациентка могла бы рассказать, что ей легко удается соблазнять, - при том, что мужчины считают ее дурочкой. То же самое ощущает она сама, и такая же модель поведения проявляется в ходе терапии. Хотя на самом деле ей от мужчин нужно понимание, и психотерапевт может ей это дать, одновременно разъясняя ее ощущения. Но, если психотерапевт в тот момент находится не в лучшей психологической форме – например, только что развелся, или только-только умерла его мама и т.п., - у него может быть неосознанное желание, чтобы его любили, хвалили… Он даже может это подсознательно провоцировать. Поэтому для психотерапевта важна не только личная терапия, но также супервизия -  сотрудничество с другими коллегами-профессионалами,  визиты, в ходе которых можно обсудить сложности, возникшие в работе. 

Например, американский психотерапевт Гамбарт описал такую ситуацию: пациентка заявила, что покончит с собой, если психотерапевт не позвоит ей переночевать в своем доме.  Терапевту, который в тот момент сам пребывал в кризисе,  показалось, что, уступив пациентке, он ее таким образом спасет, - что он и сделал.  Ночью пациентка забралась к нему в постель, и карьера психотерапевта была попросту загублена. К тому же самой пациентке стало хуже. Правильнее было бы перед принятием решения проконсультироваться с супервизором. 

– Похоже, в психотерапии нередко формируются непростые отношения...

– Важно, чтобы человек мог сдерживать любые эмоции – будь то страхи, гнев или сексуальное влечение. Любые эмоции, которые встречаются в жизни, рождаются и в ходе терапии. У обоих. И любые чувства могут быть очень непростыми. Если психотерапевт влюбился или, к примеру, боится пациента, или боится, что пациент будет недоволен, ему трудно.  Однако надо справиться со своими чувствами.  Пациенту надо самоутверждаться, протестовать, ему нужно получать поддержку, в какой-то момент любить, в какой-то момент – ненавидеть, затем вырасти, отделиться и объявить, что сам достаточно умный, а психотерапевт ничего не понимает.  Затем преодолеть и этот этап, и понять, что психотерапевт  кое в чем все-таки разбирается, но и он, пациент, тоже кое-что знает. То, что происходит с ребенком, который нормально растет и развивается, происходит и в психотерапии.  Поэтому так важно, насколько зрелой личностью является сам специалист.  Какие отношения он строит в собственной жизни – взрослые или инфантильные. Если психотерапевт строит взрослые отношения, то и пациент, приходя к нему на терапию, имеет возможность повзрослеть.  Но если, к примеру, психотерапевт не в состоянии принять иное мнение, беспокоится об этом, переживает, он просто не способен помочь пациенту прогрессировать и развиваться.  

Одни и те же эмоции могут стать для человека источником как страданий, так и помощи. Что делать,  чтобы эмоции помогали жить,  – именно это в процессе психотерапии пациенту тоже нужно освоить.  

Психотерапевты сами должны проходить свою психотерапию. Гарантирует ли это, что в жизни психотерапевт строит взрослые взаимоотношения? 

– У членов Латвийской Ассоциации психотерапевтов имеется определенный минимум самотерапии. Тем не менее, пациенту следует подумать и оценить, какого терапевта он выбирает. Стоит поинтересоваться личностью кандидата достаточно подробно. Я, к примеру, на своем сайте указал, к кому обращался за психотерапией, кто является моим супервизором.  Вполне нормально, если пациент задает психотерапевту подобные вопросы. 

– Если речь идет о краткосрочной психотерапии – кризисной или бихевириальной, - пациент ведь не регрессирует до детских ощущений, и не может пройти весь цикл взаимоотношений вместе с психотерапевтом?  

– В кризисной терапии или какой-либо другой действуют другие законы, там и в самом деле не важна тесная привязанность. Но хорошие взаимоотношения между пациентом и психотерапевтом должны быть в любом случае. 

Если речь идет о долговременной психотерапии, пациенту надо регрессировать и полностью довериться своему психотерапевту, и хорошо, если выбор специалиста был действительно продуманным. Перед тем, как выбрать, к какому психотерапевту обратиться, стоит почитать какие-нибудь его статьи, пойти на какую-то его лекцию, оценить и, в конце концов, задать себе вопрос: смогу ли я что-то почерпнуть у этого человека? 

– Каждый пациент приходит на психотерапию с какой-то проблемой. С одной стороны, психотерапевт – лицо нейтральное, он лишь отражает чувства пациента. Однако не случайно люди спорят, что какому терапевту лучше поддается. 

– Психотерапевт никак не может быть нейтральным, не может быть только отражением чувств пациента. Это нереально. Да, в самом начале такая идея присутствовала – в теории. Но практика показала, что лучше всего пациенту помогает хорошее отношение к нему со стороны психотерапевта, их добрые взаимоотношения, которые стимулируют развитие.  Если у пациента не возникает никаких чувств по отношению к психотерапевту,  значит, в терапии явно происходит что-то не то. Только таким путем – через отношения с психотерапевтом – пациент сможет научиться чувствовать других людей, адекватно общаться с ними, строить отношения.

– По каким признакам пациент может заметить, что в терапии что-то идет не так, как надо? 

– Если человек чувствует, что его используют. Или, конечно, если во время визита психотерапевт приглашает пациента на ужин,  делает какие-то намеки или предложения сексуального характера, или нечто подобное позволяет себе физически. 

Однако даже внешне хорошие отношения между психотерапевтом и пациентом иногда могут стать разрушающими. Например, пациент ожидает, что его будут расхваливать, и психотерапевт, который сам недостаточно зрелый, действительно это делает. Вроде бы отношения  отличные, оба светятся счастьем. Один чувствует себя лучшим психотерапевтом страны, другой – самым здоровым пациентом.  Но это не та любовь, что стимулирует развитие.  Подобные взаимоотношения сродни наркотикам: временное удовольствие они приносят, притом немалое, однако в ходе терапии не происходит главного – не улучшается коммуникация пациента с другими людьми, - теми, что за пределами кабинета. То есть, развития не происходит.  

– Часто ли случается, что между психотерапевтом и пациентом не возникает творческого контакта, не срабатывает сила добра и любви?  

– Это очень сложно определить, измерить. Бо`льшая часть людей, которые обращаются за помощью, обычно хотят избавится от симптомов – например, от депрессии после развода, или от непроходящего чувства тревожности. Через пару месяцев пациент чувствует себя лучше, и визиты прекращает. Если это происходит часто, есть риск, что следующие отношения у пациента могут завершиться столь же плачевно. Но психотерапевт об этом не узнает. 

Если в основе всех проблем у пациента лежит неспособность довериться кому-либо, неумение сотрудничать с кем-либо, пациент может не довериться точно так же и психотерапевту. И когда он сбежит, его недоверие к окружающим только усилится. Ему же не помогли! Но ведь психотерапевт не может работать с пациентом, который не приходит! 

Нередко пациенты с зависимой структурой личности тоже не могут выдержать процесса терапии и сбегают.  Если человек с раннего возраста чувствует себя брошенным, он всегда бежит, он в способен испортить самые лучшие отношения, даже с самым лучшим, самым компетентным психотерапевтом. Он вроде бы пришел за помощью, но в то же время ее отвергает. В каждом из нас есть и Бог, и дьявол, созидающее и разрушающее. И разрушающая сила вполне может победить. Это примерно как в теле – имеются гены, производящие раковые клетки, но есть и система защиты, которая их отлавливает. Но при этом, к сожалению, достаточно часто побеждают деструктивные силы, побеждает рак. 

Может случиться и так, что терапевт действительно не понимает пациента, как-то не происходит у них взаимопонимания. Ведь и в автошколе у отличного инструктора может оказаться клиент, которого просто невозможно научить ездить. Точно так же и у психотерапевта может оказаться подобный пациент.   В этом случае, в соответствии с требованиями профессиональной этики, психотерапевт обязан направить пациента к другому специалисту. Я, в частности, если уже в самом начале чувствую, что не смогу человеку помочь, тут же говорю пациенту об этом. Ведь и у меня бывает, что чего-то не знаю, не понимаю, или проблема пациента резонирует с какой-то моей собственной проблемой. 

Еще бывает, что взаимоотношения хорошие, однако, что бы ни говорил психотерапевт, пациент воспринимает тяжело,  болезненно, это его травмирует.  Так может быть, если в детстве родители очень плохо обращались с ребенком: подобные ощущения порождает подсознание.

В процессе психотерапии так много субъективного, что обычно в ходе процесса надо активно участвовать обоим. Ни один психотерапевт не идеален, любой может чего-то не увидеть, не заметить, не понять, поэтому пациенту тоже надо думать,  принимать активное участие.

– Латвия настолько мала, что после курса психотерапии вполне возможно случайно встретиться.  Почему у пациента иногда возникает тягостное  чувство, хотя во время терапии были отличные отношения и все хорошо завершилось?

– Возможно, у человека внезапно возникла ассоциация психотерапевта либо с каким-то учителем, который ему когда-то строго выговаривал, либо с мамой, которая за что-то высмеяла,  либо папой, который относился критически.  Трудно контролировать то, что иногда выплывает на уровне подсознания. 

Окно (врезка):  Согласно опросу, проведенному в США, 12%  психотерапевтов-мужчин и 3% женщин все-таки состояли в интимных отношениях с пациентами. 

Текст – Илзе ОЛШТЕЙНА

(Мой психотерапевт)

Влюбиться в психотерапевта/Психология Анны, июнь 2013