В свою очередь,  понятие «психоанализ» все еще окружено неким флером таинственности, воспринимается как нечто сложное, тяжелое, длительное, и часто вызывает лишь единственную ассоциацию – с Зигмундом Фрейдом и кушеткой, да еще, может быть, с парой-тройкой анекдотов на эту тему.   В Латвии психоаналитиков пока совсем немного, возможно, поэтому  людям об этой сфере известно очень мало. Хотя, на самом деле, психоанализ может очень здорово помочь облегчить состояние и улучшить жизнь человека, успешно  распутать клубок жизненных проблем, развязать , а порой и разрубить «гордиевы узлы».  Подробнее о возможностях психоанализа  рассказывает  психотерапевт и будущий психоаналитик Андрис Веселовскис.     

Сармите Карлштейна: Коротко, четко и конкретно: что такое психоанализ?  

Андрис Веселовскис: Исторически это первое официальное направление психотерапии. Его основателем был австрийский невролог и психиатр еврейского происхождения Зигмунд Фрейд (1856 – 1939 г.г.).  Сам он, кстати, не отделял понятие  «психоанализ» от понятия «психотерапия», это произошло позже.  Следует учесть и то, что на протяжении многих лет и у психоанализа, и у психотерапии появлялось бесчисленное количество направлений, ответвлений, школ, теорий. В сущности, сегодня можно сказать, что психоанализ – это максимально интенсивный и глубокий процесс самопознания, цель которого - улучшить качество жизни, справиться с давними душевными травмами, а достаточно часто - избавиться от  различных нарушений невротического характера,.

С. K.: Если речь идет о самопознании, для чего же, в таком случае, нужен второй человек, специалист? Неужели любой из нас не в состоянии  проанализировать сам себя? 

A. В.: Разумеется, в состоянии. Вопрос – насколько глубоко и правдиво, и насколько это, в конечном итоге, принесет пользу? Для сравнения: можем ли мы осмотреть себя полностью?  Да, мы видим руки, ноги, живот. Если постараться – узрим кончик носа… Однако только подойдя к большому зеркалу, мы увидим себя целиком – в полный рост, в совокупности,  увидим  также свое лицо, его выражение, взгляд.  Вот и психоаналитик, просто беседуя, на самом деле исполняет роль своего рода зеркала. Или, точнее, камеры с хорошим разрешением, которая позволяет человеку увидеть себя с различных «точек рассмотрения». Поверьте, это далеко не всегда красиво и приятно, совсем напротив: это очень трудно   –  увидеть себя реального. Порой это может быть даже очень страшно.  Открываются вещи, которые человек тщательно скрывает даже от себя самого, или, по крайней мере, старается их не видеть. Однако психоаналитик на протяжении многих лет не только получал знания, но и учился именно ЧУВСТВОВАТЬ. После долгих лет теоретических и практических занятий, после познания самое себя, он действительно может почувствовать то же, что и пациент.  Образно говоря, – вибрировать в унисон с пациентом, как одна струна, и стараясь извлечь в результате прекрасную мелодию, а не  навязчивый раздражающий шум. Иными словами,  в данном случае «зеркало» или «камера» - не беспристрастный предмет, а живой человек. Нечто, больше приближающееся к маме или папе, которые радуются за ребенка, вглядываются в него, помогая познать себя и окружающий мир; учат удивляться, радоваться и сосуществовать с настоящей реальностью, а не витать в облаках и жить иллюзиями.  

Человеку нужен другой человек, чтобы отразиться в нем, чтобы увидеть себя, чтобы полюбить себя. И, что очень важно – этот «другой» должен быть  квалифицированным и глубоко в тебе заинтересованным. Ведь в жизни найти просто слушателя, который даже час будет внимательно и с интересом тебя хотя бы слушать, очень трудно! Психоаналитик это делает, причем профессионально, потому что это не просто выслушивание, обычный разговор, а процесс, который улучшает качество жизни человека, делает его здоровее. 

Психоанализ  дает каждому что-то свое. Для многих это возможность просто почувствовать себя, наконец, по-настоящему живым.

С. K.: Людям свойственно вспоминать детство, «старые добрые времена», когда «солнце было ярче, ягоды слаще, приключения – увлекательнее, жизнь – лучше»… Как же это знакомо: „Да, теперь уже все не то…”, и в это «не то» вкладывается масса каких-то непередаваемых ощущений. Почему так происходит? Почему  нередко кажется, что сейчас действительно уже «не то»,  что яркие краски уступили место серости, что вокруг рутина и болото?   

В.: Бывает, что под воздействием различных факторов внутренний мир человека словно застывает, становится неживым. Исчезает ощущение трехмерности, объемности  пространства, мир словно становится плоским. Жизнь наносит раны. Человек старается раненное место щадить, лишний раз не беспокоить, не шевелить. Но если это происходит длительное время,  «неподвижная» часть души может остаться такой на всю оставшуюся жизнь.

С. K.: …И мешает полноценно жить, точно так же, как и физический недуг. Но что делать, чтобы такого не случалось? И возможно ли это вообще? 

В.:  Да, все происходит абсолютно так же, как в ситуации, когда человек получает физическую травму: раненное место сначала надо вычистить, потом вылечить. А позже надо делать разные упражнения,  преодолевать боль и неподвижность,  чтобы в раненную часть тела вернулась жизнь. 

В депрессии человек обычно видит жизнь плоской и в темных тонах.  Через какое-то время он начинает видеть объемно. Позже к нему возвращаются различные ощущения - цветов, вкусов, запахов. У человеческой души есть огромные способности регенерации. Mы, психотерапевты и психоаналитики, в некотором роде люди избранные, поскольку имеем возможность участвовать в чудесных процессах перерождения – помогать Золушкам превращаться в принцесс, чудовищам – в прекрасных принцев.  Можно сказать,  что мы становимся свидетелями и участниками преображения внутреннего «гадкого утенка» в дивного, прекрасного, а главное – счастливого - лебедя.

С. K.: Вернемся к вопросу: чем психотерапия все-таки отличается от психоанализа? В конце концов, все то, о чем Вы говорите,  делает и  психотерапевт: находит травму, укоренившуюся глубоко в сознании, извлекает ее на белый свет, излечивает, помогает вернуться к жизни. Так для чего же нужен в таком случае психоанализ? 

В.: Если мы сравниваем лечение с операцией, то в процессе психоанализа есть больше времени, чтобы подступиться к поврежденному месту, и сделать все необходимое, чтобы восстановить деятельность поврежденного органа.  

Всесторонняя терапия может заставить боль отступить, чтобы страдания не были настолько сильными, однако вылечить поврежденный орган она не сможет. То есть, на поверхности все как бы быть залечено, однако глубокая патология может оказаться даже не затронута. К тому же при психоанализе аналитик и анализируемый связаны гораздо сильнее, да и сам процесс гораздо более глубокий, интенсивный даже чисто физически, поскольку психоаналитика обычно посещают не один раз, а несколько раз в неделю.     

С. K.: А почему посещать психоаналитика четыре раза в неделю – это лучше, чем раз в неделю? 

В.: Пациент словно возвращается в свое детство, где его развитие было блокировано. Например, в двухлетнем возрасте он серьезно поранился  и на месяц оказался в больнице, оторванным от родителей  – потому что когда-то родителям часто запрещалось находиться вместе с ребенком в больнице. Этот его печальный опыт оставил в его сознании невыносимый комок боли. Уже став взрослым, человек старается дистанцироваться от окружающих, потому что любая коммуникация  вызывает боль где-то там, в глубине, в том самом скрытом комке. 

Возможно, этот болевой комок можно ликвидировать, встречаясь и раз в неделю, но есть немалая вероятность, что боль спрячется еще глубже, но при этом будет продолжать человека мучить.  Встречаясь чаще, шансов справиться с патологией становится гораздо больше. 

С. K.: Иными словами, психоанализ может решать более масштабные и глубинные проблемы.

A. В.: А также по возможности максимально возрождать и оживлять имеющийся у человека потенциал. 

С. K.: Как  все это выглядит  практически? 

В.:  Человек лежит на кушетке и по возможности  свободно говорит то, что приходит ему в голову.  Встречи происходят часто – четыре раза, а то и пять раз в неделю.  Тут хотелось бы  подчеркнуть один очень важный момент:  в процессе  психоанализа пациент говорит гораздо свободнее, в ходе психотерапии  специалист все-таки больше направляет, обозначая какое-то направление, границы. Так вот, психоаналитик сидит в кресле, вне зоны видимости пациента. Положение полулежа дает возможность глубоко погрузиться в свой внутренний мир, не влияя на выражение лица аналитика.  Tак, лежа и познавая себя, человек может увидеть и понять, каким образом он сам себя делает больным. Он понимает, что сам себя блокирует. Например, он замечает, что полностью автоматически из всех возможных вариантов выбирает тот, который выгоден другим и совершенно невыгоден ему самому. Увидев это и осознав, он начинает эту свою привычку контролировать и сдерживать, начинает думать о себе, заботиться о собственных интересах. То есть, у него появляется возможность позволить своим внутренним силам работать ему же на пользу.  

С. K.: Кушетка стала в некоторой степени уже символом, а также поводом улыбнуться… Действительно она так важна?  Неужели пациент не может погрузиться в свой внутренний мир, просто сидя на стуле или в кресле?

A. В.:  Если человек видит лицо терапевта, его внимание обращено на реакции своего визави. В результате энергия неосознанно направляется на то, чтобы оценить эмоциональный ответ терапевта. Пациента может также волновать, как он выглядит в глазах терапевта, и может образоваться психологический заслон. Лежа на кушетке, легче всмотреться в свой внутренний мир, предаться мечтам, разбудить интуицию, обнаружить и раскрыть свои ресурсы.  Человек переключается из тревожного состояния активности на мечтательность, видит яркие фантазии, не ограничивает полет мысли.  Кстати, множество великих открытий как раз и были сделаны именно так – во сне или в полудреме!

С. K.: Могли бы Вы привести конкретный пример, как именно отличаются ощущения пациента во время сеанса психотерапии и сеанса психоанализа?

A. В.: В ходе терапии пациент может вспомнить, например, что в детстве отец пил, и, когда приходил домой, родители вечно ругались, а ребенок-пациент пытался их мирить. При психоанализе чувства и ощущения пациента становятся гораздо ярче и «жизненнее». Он может неожиданно почувствовать себя полностью беспомощным и испугаться, как в детстве.    Ему даже может показаться, что аналитик, сидя у него за спиной, выпивает, как это втихаря, бывало, делал отец. 

С. K.:  И что это дает – если пациент так ярко переживает эмоции далекого прошлого?

A. В.: В упомянутом случае это может помочь пациенту понять, почему он, к примеру, порой чувствует себя настолько отчаявшимся и почему теряется под давлением чьей-то авторитарности. Очень важно, что эти тяжкие эмоциональные переживания он сразу же, в тот же момент, может проговорить вместе с психоаналитиком. Свои ощущения, отношение он напрямую переносит на аналитика, как бы ставя его на место другого человека, проживая ситуацию. При анализе этой трансференции или переноса, происходит важный лечебный процесс. Когда это сделано, гноившаяся в течение долгих лет рана, наконец, вычищена и залечена. Шрам остается, он может быть маленьким и незаметным, но может быть и заметным –  если рана глубокая и не лечиелась длительное время. В зависимости от того, насколько велика рана, она либо будет мешать жить дальше, либо не будет. Отчаяние и страхи перед авторитарностью либо уменьшатся, либо исчезнут совсем. Плюс польза еще и в том, что у пациента появится навык справляться с трудностями самостоятельно, преодолевать их.  И если жизнь нанесет новые раны (а этого, скорее всего, не избежать), человек сам сможет себя защитить, или, по крайней мере, найти тех, кто поможет ему справиться с травмой.  

С. K.: Бытует мнение, что психотерапия – этакое шарлатанство, способ легального выманивания денег у легковерных… Почему так – может быть, из-за того, что пациент не получает взамен ничего такого, что можно было бы увидеть, потрогать?  

A. В.: Возможно, это одна из причин. Если нечего надеть, человек идет в магазин и покупает одежду. Если чувствует себя  подавленным, в депрессии, стесняется выступать перед аудиторией  – ему кажется, что «это пройдет», «нехватка витаминов» , «такой я по жизни» - ну и так далее.  Он не верит или не интересуется тем, что качество своей жизни можно на порядок улучшить!  А когда ты изменишься, изменится и мир вокруг тебя, потому что и мир, в свою очередь, отражается в человеке! 

Упомяну конкретную, очень распространенную ситуацию – пациенты с вегетативной дистонией (дисбаланс вегетативной нервной системы, который связан с перегрузкой, стрессами, нерешенными проблемами  и т.д.) 

часто до психотерапевта доходят лишь после того, как в течение нескольких лет ходили по  всем мыслимым и немыслимым  „физическим”  специалистам,  пили пачки успокоительного и антидепрессантов. При успешно проведенной психотерапии нарушения уменьшаются. Часть пациентов говорит, что никто им до этого не объяснил, что вегетодистонию можно успешно лечить с помощью психотерапии. Другие говорят, что знали о такой возможности, однако им понадобились долгие годы,  чтобы, перепробовав другие методы, все-таки дойти до психотерапии. Большое влияние также оказывает уровень культуры, традиции в обществе. У нас, к сожалению, по-прежнему в традиции болеть, страдать, жить трудной жизнью. Поэтому любое предложение реально лечиться нередко воспринимается в штыки - не только психотерапия. Бывает, даже медикаменты, выписанные врачом, человек по большей части не принимает. Если выполнять элементарную рекомендацию - хотя бы по часу в день погулять, подвигаться на свежем воздухе, многим бы это заметно улучшило и здоровье, и самочувствие. Однако подобные советы в большинстве случаев либо вызывают бурный протест, либо просто втихомолку игнорируются. Болеть приятнее, чем быть здоровым. 

      С. K.: Вегетодистония сегодня достаточно распространена.  Действительно ли психотерапия или психоанализ в состоянии  помочь в данном случае?

В.: Психотерапевт или психоаналитик могут только помочь пациенту работать над собой, они не могут вылечить болезнь пациента вместо самого пациента. Здесь очень важно участие пациента, и если он (пациент) вообще обратился к психотерапевту – это уже сам по себе огромный шаг вперед. Однако тут надо учитывать один важный момент: чем дольше болезнь держала человека в своих «объятиях», тем сложнее будет ему помочь.  Но, да  – считаю, что пациентам, особенно молодым людям, можно помочь успешно и очень эффективно, - конечно, при условии, что человек и сам будет работать над собой. 

С.K.: Что в данном случае означает «работать над собой»?  Для чего это вообще нужно – разве человек не может быть здоровым и хорошо себя чувствовать просто так?  

В.: Чтобы человек был здоров, он должен  физически двигаться, причем делать это регулярно. Это и есть работа над собой. Чтобы научиться играть на скрипке, надо тренироваться годами. То же самое – и с работой над собой. Тоже надо тренировать и закалять свой ум, чтобы он по возможности хорошо функционировал,  мог бы преодолевать кризисы, стрессовые ситуации и т.д.  Если ум не тренирован или работает не так, как надо, то под воздействием  каких-либо внешних или внутренних деструктивных сил он может просто не выдержать, надломиться.

Если человек годами считает, что он хуже других, он понемногу себя ослабляет, проигрывает в конкуренции, часто болеет.  Неправильное мышление следует выявлять и останавливать. Одновременно следует натренировать, а затем всячески поддерживать, творческое, положительное мышление.  Трудности надо преодолевать, тренируясь и становясь сильнее. Если не получается, надо продолжать искать решения. Если все равно не получается, поможет опыт тех людей, которые смогли справиться с аналогичными трудностями. Успешный опыт – свой и других – укрепляет и окрыляет. Длительное пассивное сидение в  печали и депрессии, напротив, ослабляет еще больше. 

 С. K.: А не бывает ли так, что помогает одна-единственная консультация? Вдруг происходит правильный «щелчок», и…

A. В: Волне может быть и так.  И далеко не всем следует за помощью обращаться к психотерапевту –  если человек осознает, что с ним происходит, если он развивается, становится сильнее, - он на правильном пути. Если что-то не то происходит со здоровьем, учебой, работой,  взаимоотношениями, - тогда надо думать, как стать сильнее. Человек может стать сильнее с помощь разных способов – найдя для себя увлекательное занятие, занимаясь делом своей мечты, вступив в счастливый брак. И один из способов, - особенно тогда, когда сам желает что-то изменить, улучшить, но не очень понятно, как именно начать новую, прекрасную жизнь, - как раз и есть психотерапия, а в иных случаях  психоанализ.  Количество психоаналитиков в Латвии пока еще незначительно – это оттого, что психоанализ появился в Латвии сравнительно недавно, и, естественно, требуется длительное время, чтобы психотерапевт был бы готов производить психоанализ. С психоаналитиками можно познакомиться на сайте www.psihoanalizelatvija.lv. Я сам уже с 2005 года учусь и  стажируюсь у финских психоаналитиков, осваивая психоаналитическую психотерапию. С 2013 года начал обучение психоанализу в Латвийско-Эстноской группе психоанализа. Сам хожу на психоанализ к финскому психоаналитику уже седьмой год.

С.K.: Почему психоаналитику самому тоже необходимо пройти психоанализ? 

Мне очень нравится высказывание английского психоаналитика Бетти Йозеф (Betty Joseph), что психоаналитику следует быть честным перед самим собой. Если психоаналитик честен перед собой, он в состоянии 

распознавать и понимать свой внутренний мир, принимать и контролировать собственных внутренних «демонов». Ему не нужно самоутверждаться за счет других людей. Иными словами, ему не нужно использовать пациента, чтобы поднять собственную самооценку.

Честный и достаточно здоровый человек способен нормально воспринимать какие-то, не очень позитивные вещи – что он не может кому-то быстро помочь,  что он чего-либо не понимает. Ему не нужно обманывать себя. Нет необходимости бежать от правдивых, истинных чувств пациента. Эта способность принять правду, какой бы она ни была,   помогает также и пациенту со временем принять и полюбить себя. Личный психоанализ – это как хорошая школа, где следующий аналитик учиться осознавать себя, понимать себя, набирается опыта, как решать различные проблемы. Тот, кто смог сам подняться на высокую гору, сможет помочь сделать это и другим людям.

С. K.:  Кому именно психоанализ мог бы пригодиться больше всего? 

В.: Если до сих пор жизнь протекала достаточно успешно, и проблемы длятся лишь нескольких месяцев, то психоанализ точно не понадобится. Достаточно будет кризисной терапии или кратковременной терапии. В свою очередь, если за долгие годы развились и закрепились внутренние программы,  которые приводят к неудачам, - например,  постоянно не складываются отношения с противоположным полом, или человек годами чувствует себя несчастным, -  психоанализ может быть гораздо более эффективным средством, чем другие виды лечения. Конечно, эффект не наступит быстро, но если вдуматься, как долго человек жил по одной, ошибочной программе,  ездил по тем же «рельсам» десятилетиями! Требуется много времени, чтобы естественным образом все это "перерегулировать". Обычно психоанализ длится годами.

Психоанализ также подойдет тем, кому просто интересно всмотреться в себя, понять себя, начать жить в гармонии с самим собой и окружающими, и кто готов посвятить этому время, а также приложить усилия и терпение. 

Психоанализ – это метод выбора для психотерапевтов. Это дает максимальную возможность познать себя. Чем больше терапевт понимает самого себя, тем у него больше возможностей помочь другим.

С. K.: То есть, психоанализ – самый эффективный метод? 

В.: Это самый эффективный метод для определенной части людей. Для людей, которые могут думать о себе, говорить о себе, анализировать себя. Для людей, которым это интересно.  Для тех, кто готов вкладывать время, средства, энергию в своего рода путешествие - длинное, неизвестное и полное неожиданных поворотов и сюрпризов.  Очень часто на этом пути случается  много неожиданных открытий.  Они могут быть разными, в том числе и неприятными, например, человек, который всю жизнь считал себя добрым и сердечным, вдруг обнаруживает в себе страшную враждебность к окружающим. Кто-то, выучившись на юриста, вдруг убеждается, что  просто реализовал мечту родителей, а не свою собственную. Однако могут быть и столь же неожиданные, но приятные открытия – когда человек открывает в себе новый потенциал, свои новые грани и способности. Подобные открытия способны радикально изменить жизнь человека. 

С. K.: Не охватывают ли Вас самого мрачные чувства, тяжесть на сердце, когда люди часами рассказывают о чем-то трагичном, невыносимом? Как вы сами справляетесь с накопленным негативом?

В.:  Если пациент делится тяжелыми и невыносимыми чувствами, я этому только рад, потому что он больше не один, я могу быть с ним вместе, и мы оба начинаем процесс лечения. Тяжелые чувства сигнализируют, что в данном конкретном месте что-то «сломалось», не работает, случилась катастрофа. Таким образом, если мы оба приходим к поврежденному месту, это уже хорошо, - это означает, что мы можем понять происходящее,  убрать «руины», высвободить творческий потенциал, который обычно  блокируется в результате эмоциональной травмы. У всех нас есть способность выдержать и преодолеть самые сложные переживания. Этот потенциал психоанализ и активизирует. Можно сказать, находим нефть в болоте! Другая аллегория - огромная куча навоза, которую, оказывается, вполне можно использовать в качестве удобрения, чтобы получить замечательный урожай.

Негатив я не накапливаю. Мне это не нужно. Накапливаю ценный опыт -  как преодолевать трудности. Накапливаю радость за своих пациентов, за их решительность,  отвагу и стремление изменить жизнь к лучшему.  Видеть, как люди становятся сильнее, обретают способность делать то, что раньше им самим казалось немыслимым, - все это очень воодушевляет. Если захожу в тупик, если начинают одолевать какие-то тяжелые чувства, с которыми не могу справиться в одиночку, говорю с коллегами, супервизором или со своим психоаналитиком. Занимаюсь спортом, наслаждаюсь жизнью. Иногда решение приходит во сне – творческое подсознание активно работает само по себе. Я стараюсь подпитывать свою творческую энергию, а своих внутренних «демонов», напротив, держать в голоде, чтобы они становились слабее и слабее. 

С. K.: А не слишком ли Вы сам увлекаетесь самоанализом? 

В.: Да, и это тоже один из моих «демонят»!  Мне надо контролировать себя, сдерживать себя от чрезмерного самоанализа, и активнее участвовать в жизни. И сейчас именно Вы помогли мне, напомнив об этом. 

С. K.: Спасибо, сейчас появилось хотя бы приблизительное представление о психоанализе и его сути. Позволю себе сформулировать: психоанализ – это тесные, добрые взаимоотношения, которые порождают перемены к лучшему.

A. В.: Сказано очень точно! Спасибо Вам!